Том I

В стотридцатом царстве, Свердловском государстве жила-была многодумающая Сова. Думала она, думала и вдруг, видно нечистый потянул, надумала идти работать в Лесную школу. Надела свое лучшее платье, из новейшего мешка сшитое, и устроилась-таки на педагогическую вакансию. Ну, служит, значит, год, два, пятьдесят, уже не один десяток зубов сменила за это время. придут, понимаешь, звери в школу, а на них два глаза огромных смотрят, дальше дециметра перед собой днем не видят, да клюв, на нос грузина похожий, между ними торчит. Думает, думает Сова и вдруг как скажет что-нибудь такое умное… Вот видите, как полезно много думать (это я с иронией говорю). Тут и сказке конец.

И в самом деле, прохожие удивлялись, как это он так модно одевается? (тут скрыта ирония). Уж не в Гондурасе ли он все это достал?

В детстве Заяц мечтал быть редактором Лесной газеты. И вот прошла как-то по лесу весть: мол, всем зверям явится в ближайший выходной день к доктору Айболиту. Дошла весть и до Зайца… Горевал, горевал Заяц, да делать нечего. Приходит он к доктору Айболиту, а у того над дверью ярлык висит: "ДОКТОР АЙБОЛИТ".

Ну тут Зайца то ли блоха укусила, то ли просто три года он не мылся: короче, зачесались руки у Зайца, и решил он мечту детства хоть немного в жизнь воплотить. Вытащил из кармана уголек, да и исправил "ДОКТОР АЙБОЛИТ" на "АЙБОЛ-ДОКТОРИТ". Но тут-то доктор как раз выходит из берлоги и… хвать Зайца за уши: дескать, попался, преступник! И тут же хочет Зайцу по латыни "кисым-башку" сделать, что сие в переводе с медицинского языка означает "трепанацию черепа без наркоза". Побушевал, побушевал доктор и говорит:

Ну, Заяц тут ему, конечно, в ножки бросается, мол, не надо, дяденька! А сам все слезами заливается.
Но спешу утешить самых жалостливых читателей: Баран, на то он и баран, оказался настолько туп, что даже не понял, чего от него хотят. А Заяц-то до сих пор по лесу скачет, но мечту детства вроде бы подзабыл.

Завелся в лесу как-то коммунист. Никто и не знает, как он туда попал. А коммунист, сразу видно, труды Маркса-Ленина читал, потому как очень уж по коммунистически настроен. Он ходит да все слова одни повторяет:

Тут толпа звериная зашевелилась, зашепталась…

Тут, значит, волки заголосили, дескать, где это видано, чтоб волки кукурузу вместе с зайцами растили. А коммунист продолжает:

Тут-то медведь не выдержал, полез на пенек, где коммунист стоял. Но тут он от страха, как кузнечик, как прыгнет в свое дупло! И сидит там, его никто достать не может. Разошлись потихоньку звери и вскоре забыли о коммунисте.

А зря, потому как сидит он до сих пор и повторяет:

Вот уж и паутиной и мхом оброс коммунист, но от своих идей не отказывается. Глупый, видно, народ в лесу, раз не понимают, что при коммунизме все будет за… хорошо (тут внимательные читатели должны заметить иронию). Тут и сказке конец.

Вот ведь какое диво-то случилось. Все ведь знают, что рыбы немые, а тут вдруг появилась в пруду щука, да не простая, а говорящая, причем не по-нашему, а по-другому какому-то языку. И плавает эта Щука потом по пруду, увидит тупого жирного карася да и говорит:

Мол, значит, карась, я тебя проглочу. А карась-от не понимает, сидит и пузыри только пускает, вот простофиля! А Щука, меж тем, проглотит его и плывет дальше, увидит пискаря, да и ему:

Это значит: как я хочу тебя съесть! Пискарь-то, если б знал другие языки, не будь дурак, уплыл бы, пока цел. А он стоит, заслушался речами щукиными. Ну щука и его проглотит.
Плавает так она, плавает, говорит слова иностранные, да и позабыла рыбий-то язык. Надо что-то сказать другой щуке, а не может: шевелит губами, и так, и сяк, и в трубочку их закатывает, но ничего не выходит. Заплакала щука, да и сдохла от горя.

Так у этого Пятачка все мозги в голове перепутались, и стал он с тех пор не то чтобы глупым, а, можно даже сказать, прошу прощения, стал он УО.

Как же так получилось? Ведь спорт, всем известно, укрепляет человека…

Историю с Пятачком можно легко объяснить тем, что Пятачок вовсе и не был человеком, а, как уже было сказано, был свиньей. Науке ведь ничего не известно, как спорт действует на свиней. Тут и сказке конец.

Была-жила в лесу глухом ведьма старая. Любила он целыми днями лженауками заниматься: то из камня золото получить пыталась, то еще, черт знает какие, химические опыты ставила.

И не любили ее звери лесные, а она зверей любила. Особенно колючих, то бишь, ежей. Она их даже приручить пыталась и хотела опытам всяким еретическим научит. Завела себе девятнадцать ежей и ходит, значит, приговаривает:

И вот учит она их целыми днями, мучит. А ежики, не будь, дураками, не учатся: а на фига им эта лженаука! Вот так и мучалась с ними старая ведьма, да все без толку. А под конец и пропала навсегда. А под конец, известно, и сказке конец!

Том Ш

Уже наступила ночь, когда путники, промокшие и уставшие, добрались наконец до Брендивайна и увидели, что путь прегражден. В обоих концах моста стояли болшие ворота, на дальнем конце они увидели несколько новых домов, двухэтажных с узкими окнами, мрачных и совсем не похожих на Удельские жилища.

Они стучали во внешние ворота и кричали, но вначале не было никакого ответа; затем, к их удивлению, кто-то задул в рог, и в окнах вспыхнули огни. Чей-то гортанный голос прокричал в темноте:

- Кто это? Уходите! Войти нельзя. Разве вы не видите объявления: не разрешается вход от заката до восхода солнца?

- Конечно, не видим в темноте, - крикнул Сэм. - И если хоббитов будут держать снаружи на таком дожде ночью, я сорву ваше объявление, как только найду его.

Хлопнуло окно, и толпа хоббитов с фонарями вывалилась из дома справа. Они открыли большие ворота, и некоторые из них вышли на мост. Увидев путников, они, казалось, испугались.

- Эй! - закричал Мерри, узнав одного из хоббитов. - Вы меня должны узнать, хоб хейвард! Я Мерри Брендизайк и хочу знать, что все это значит и что вы тут делаете?

- Будь я проклят! Это мастер Мерри, конечно, - сказал хоб. - Говорили, что вы умерли! Погибли в старом лесу! Я рад видеть вас живым!

- Тогда перестаньте смотреть на меня через прутья и откройте ворота! - сказал Мерри.

- Мне очень жаль, мастер Мерри, но у нас приказ.

- Шефа из Торбы-На-Круче.

- Шефа? Вы имеете в виду Лото? - спросил Фродо.

- Да, мастер Торбинс. Но сейчас мы просто говорим "шеф".

- Ну что ж, - сказал Фродо, - я рад, что он прославил Торбинсов. Но, очевидно, пришло время заняться им и поставить его на место.

Хоббиты за воротами замолчали.

- Нехорошо так говорить, - сказал один из них. - Он узнает. И если вы будете производить столько шума, вы разбудите большого человека шефа.

- Мы его и так разбудим и увидим, - проговорил Мерри. - Если вы хотите сказать, что ваш драгоценный шеф нанял разбойников и грабителей, тогда мы пришли как раз вовремя.

Он спрыгнул с пони и, увидев в свете фонарей объявление, сорвал и перебросил его через ворота. Хоббиты попятились, не собираясь открывать.

- Давай, Пиппин! - сказал Мерри. - Двоих достаточно.

Мерри и Пиппин взобрались на ворота, и хоббиты побежали. Еще раз прозвучал рог. Из большого дома слева появилась на фоне освещенных дверей большая фигура.

- Что это? - усмехнулся появившийся, выходя вперед. - Взлом ворот? Убирайтесь, или я сломаю ваши грязные маленькие шеи.

Но тут он остановился, увидев блеск мечей.

- Билл Ферни, - сказал Мерри, - если за десять секунд ты не откроешь ворота, то пожалеешь об этом. Я проучу тебя сталью, если ты не будешь повиноваться. А открыв ворота, ты выйдешь из них и никогда больше не вернешься. Ты разбойник и грабитель с большой дороги.

Билл Ферни вздрогнул, побежал к воротам и открыл их.

- Дай мне ключ! - сказал Мерри.

Но разбойник пробежал мимо него и нырнул в темноту. Когда он пробегал мимо пони, один из них лягнул его сзади. Билл с криком полетел в ночь, и его боьше не было слышно.

- Отличная работа, Билл! - сказал Сэм, имея в виду пони.

• Вот и все с большим человеком, - сказал Мерри. - А с шефом увидимся позже. Тем временем нам нужно помещение на ночь. Похоже, вы разрушили гостиницу у моста и поставили вместо нее эти отвратительные дома. Мы пойдем туда.